До последнего момента не верилось, что пресс-конференция с Полом ван Дайком все-таки состоится. Но мы не отчаивались. Ни резкое похолодание, ни желание пораньше зайти в клуб (очереди перед входом, по слухам, образовались уже к моменту открытия) не могло нас остановить. В результате около двух десятков людей вроде нас были награждены тем, что увидели Пола раньше и ближе остальных.
Далее приводим «выжимку» из пресс-конференции, которую артист дал непосредственно перед выступлением.
— Пол, кем бы вы были, если бы не стали диджеем?
— Когда я был ребенком, я хотел стать журналистом. Возможно, я бы мог быть еще и шеф-поваром в ресторане, потому что я люблю готовить.
— Когда настал момент, когда вы поняли, что к вам пришел успех как к диджею?
— Нельзя сказать, что это произошло в определенный момент, все приходит со временем.
— Интересно ли было бы вам поработать совместно с татарским оркестром и сыграть что-нибудь на основе национальных мотивов?
— Я открыт для такого рода экспериментов, почему бы и нет?
— Какие места на земле вы хотели бы еще посетить?
— Я по натуре своей домосед, поэтому больше люблю родной Берлин. Для меня дом там, где живут мои друзья.
— Не считаете ли вы, что транс как стиль уже изжил себя и не хотите ли попробовать себя в чем-то другом, более классическом, например?
— Во-первых, я не называю это транс-музыкой. Я делаю электронную музыку, включающую в себя элементы различных стилей. Что касается будущего, моей любимой музыкой все еще остается электронная; как говорится, поживем – увидим.
— Хотелось бы узнать, что вы слушаете, когда отдыхаете, когда едете за рулем?
— Любую интересную музыку. Допустим, одна из моих любимых групп – The Wombats (что-то вроде брит-поп / панк-рока). За рулем я слушаю их.
— Какие еще у вас есть увлечения, помимо музыки?
— У меня 2 собаки и пять лошадей…
— Вы активно участвуете в акциях против наркотиков и СПИДа, как вы думаете, много ли жизней вам удалось спасти своим творчеством?
— Я не уверен, что музыка может спасать напрямую. Мне кажется, что некая популярность, приобретенная через музыку, дает тебе силу голоса в этом вопросе. И пока люди продолжают умирать от этой болезни, мне кажется, я еще не завершил свою миссию.
— Что вдохновляло вас 10 лет назад и что вдохновляет вас сейчас?
— Все, что я вижу вокруг. Меня особенно вдохновляет, когда музыкант умудряется сделать что-то уникальное в своем роде, как та группа, о которой я упомянул. Их звучание выделяется среди остальных и это здорово.
— Вы считаете себя звездой?
— Нет. Я просто музыкант и стараюсь делать свою работу максимально хорошо. Я не пишу музыку для определенной категории слушателей.
— Насколько нам известно, вы еще и активно выступаете против различных вооруженных конфликтов, в частности, против войны в Афганистане. Но талибы, для борьбы с которыми туда были введены войска, не признают ни музыку, ни любое другое искусство, ни интернет, ни какие-либо демократические ценности. Если войска покинут Афганистан, что же тогда там останется?
— Это очень тонкий вопрос. Прежде всего, ООН, которая наблюдала за происходящим в Афганистане, сначала должна была разобраться в ситуации, а потом уже начинать интервенцию. И убийство невиновных людей (а их было убито немало) – главная их ошибка. Учитывая все современные технические и военные достижения, можно было сначала подробно изучить ситуацию и выяснить, кто именно и чем именно там занимается, разработать план мирного урегулирования вопроса, а не вводить войска сразу. Перед захватом страны талибами, у них был достаточно приемлемый государственный строй. А когда талибы начали захват определенных и территорий, все мировое сообщество просто наблюдало, вместо того, чтобы предложить свою помощь. Сейчас складывается аналогичная ситуация. Почему бы нам, со всеми нашими демократическими институтами, просто не пойти и не предложить им свою помощь и не заручиться для начала поддержкой местного населения?
— Какой самый популярный и самый глупый вопрос, который вам задавали?
— «Что ожидает нас сегодня вечером?».