Экспериментальная музыка не частый гость в казанских клубах. Может быть, с этим и связано то обстоятельство, что каждое мероприятие, заявляющее о своей нестандартности, тянет меня как магнит. В итоге, чаще всего ждет разочарование. Поэтому вдвойне приятно, что прошедшая недавно в Плотине вечеринка Rainbow 2 порадовала многим: и экспериментами, и эклектикой, и грувом, даже “мясом”. А вниманию наших читателей, не посетивших и посетивших это мероприятие, предлагаю интервью с группой ПТУ, главным номером программы Rainbow 2.
“ПТУ – казанская музыкальная формация, возникшая на пересечение различных коллективов, существовавших до этого. Предтечьем была группа Пластинки Д, проект существовал в 2001 году. Главным для нас был сессионный подход, музыка придумывалась и записывалась одновременно. Мы импровизировали, игрались пластинки, использовались различные инструменты, но проект долго не просуществовал. Когда мы дошли до секвенсоров, появился проект Spice Machines, который в свою очередь перетек в ПТУ”, – говорит один из участников проекта Дмитрий Грен. Сейчас ПТУ это три музыканта: Дмитрий Грен, Тимур Птахин и Роберт Итиль.
Что такое ПТУ?
Тимур Птахин: Главная идея проекта состоит в том, что ПТУ – это группа без определенного состава участников. Каждая сессия, каждый концерт – это альбом и все присутствующие в этот момент люди являются ПТУ.
Роберт Итиль: ПТУ началось на поиске старых аналоговых синтезаторов. То есть корни проекта уходят в коллекционирование старых синтезаторов, различных Поливоксов, Электроник, ФаЕМи, Опусов, Юностей.
Как Вы называете подобную концепцию написания музыки?
Дмитрий Грен: MAMR-Minimal Maximum Animal Rave. Концепция животного бреда.
Насколько мне известно, помимо ПТУ у Вас существует много других проектов?
Роберт Итиль: Более чем много. Каждый по отдельности пишет свою музыку.
Тимур Птахин: Проектов очень много. Основные это Уткафон, живой проект, но сейчас он временно не функционирует. Олимпийский снег, главная идея музыки которого это коллажирование звуков. Я записываю различные голоса, звуки с радио, с проигрывателя. Дима тоже делает свои заготовки, затем мы все это сводим. Фактически это можно назвать illbient. У Димы много различных проектов.
Дмитрий Грен: Секвенсорных проектов у меня действительно очень много, но я сейчас не хотел бы их касаться. Секвенсорное творчество это тема для отдельного разговора.
То есть главным ориетриром для Олимпийского снега является Dj Spooky?
Тимур Птахин: Когда мы только создали Олимпийский снег, то мы вряд ли ориентировались на какое-либо звучание. В звуковую политику Олимпийского снега вмешалось очень много: мумифицированные аудио воспоминания, радио поэтика и так далее.
Дмитрий Грен: Тем более, что музыка в корне отличается от DJ Spooky. Может быть, по идее что-то близкое, но видение все равно другое.
В чем смысл создания такого большого количества групп?
Дмитрий Грен: Слишком много разноплановых идей и воплотить все в рамках одного проекта невозможно. В том то и дело, что мы уже не столько мыслим какими-то группами, сколько непосредственно берется весь лейбл КАК ТАК? И вот лейбл уже звучит. Считай, что лейбл и есть группа. Каждая отдельная группа это наша ипостась и можно говорить о том, что возникает понятие лейбл-группы.
Почему сегодня в Плотине играет ПТУ, а не другой проект?
Тимур Птахин: ПТУ – это наиболее танцевальный проект, наиболее приближенный к клубному звучанию.
Дима в своем ЖЖ много писал об импровизационной танцевальной музыке. Что это такое и можно ли к ней причислить ПТУ?
Роберт Итиль: Да, конечно. ПТУ – это именно импровизационная и танцевальная музыка. Музыкант не знает, что будет играть его коллега по группе в следующие пять минут, в какую сторону будет изменяться музыка. Это попытка музыкантов сблизиться друг c другом. Очень важно достичь такого состояния, когда не знаешь, кому принадлежит тот или иной звук. Импровизационная музыка – это попытка отразить свое состояние.
Чем отличается экспериментальная музыка от любой другой, в чем заключается эксперимент?
Дмитрий Грен: В том-то и дело, что цензор экспериментальной музыки в каждом слушателе. Это попытка уйти от клише, а уход от клише всегда очень индивидуален и его нельзя подвести под общую черту. Эксперимент происходит по наитию.
А что для вас клише?
Дмитрий Грен: Клише – это то, что делается на автомате, когда мозг отключается, и ты делаешь, хетт на слабую долю, бочку на сильную. Прописываешь бас и все, танцевальный трек готов.
Не пробовали просто писать танцевальную музыку?
Дмитрий Грен: Почти все мои треки танцевальные. Это тоже клише, что мы не пишем танцевальную музыку. Мы ее пишем.
Как вы оцениваете развитие казанской клубной культуры?
Тимур Птахин: Честно говоря, она нам не особо интересна. Не сказать, что мне не нравятся ди-джеи, которые играют в одном направление и делают это хорошо, но я отдаю предпочтение эклектичным ди-джеям. А в Казани таких почему-то нет. Все замкнуты в своих стилях
Роберт Итиль: Еще стоит сказать про транс-культуру, в которой пребывают многие ди-джеи. Изначально, куда мы не хотели совать нос, так это в транс, культуру, которая абсолютно чужда нам всем. В Казани клуб 4-D и оупен-эйеры, которые работают по схеме: есть наркотики – хороший оупен-эйер, нет наркотиков – зачем приехал.
Вы много выступали?
Дмитрий Грен: Нет, для широкой публики мы начали играть совсем недавно. До этого, правда, мы часто играли на закрытых площадках.
Роберт Итиль: Наш друг Толик (MC Tolik) предложил нам большое просторное помещение, которое было местом его ночной работы. Клуб состоял из бывшей территории бани и магазина кухонной мебели. Где была мебель, там находился чиллаут с непередаваемой атмосферой.
Тимур Птахин: Это был настоящий андеграунд. Причем такой андеграунд-рейв, настоящее “тащилово”. Абсолютно пустое помещение, в котором грохочет музыка как в бочке и невменяемые люди скачут. Обычно приходило человек до пятидесяти.
Как я понимаю, устраивать подобные вечеринки было небезопасно?
Дмитрий Грен: Конечно, мы в любой момент ждали появления правоохранительных органов и увольнения Толика, но они так и не появились. Несколько раз приходили какие-то комиссии, проверяли танцпол и не могли понять, в чем там дело, что там проходило.
Собираетесь дальше продвигать свою музыку?
Дмитрий Грен: Для нас не принципиально издать где-то музыку. Денег за это много не получишь. Был бы смысл издаваться, если бы заплатили много денег, а ради какого-то пафоса, что мы вроде бы подписались на лейбле… какой смысл? Тем, кому надо, мы и так с удовольствием раздадим болванки.
Dan_3000